Место, где сейчас находится с. Ляпуново, в далекую старину использовалось казахами для пастьбы скота: здесь были обширные пастбища, много озер. Об том говорят оставшиеся в памяти старожилов названия стоянок. Например, Моревская грива, расположенная рядом с озером Байдулетка. Рядом с озером, на возвышенности, находилось казахское кладбище — оно заметно и сейчас. Или такие названия: Чушкан, Жимолан, Горбуниха, Гагарье и т.д. Село Ляпуново начинало заселяться в разных местах. Между Углами и Ляпуново, на кромке леса, если приглядеться, заметны следы небольшого селения рядом с озером Балашиха. Там и сейчас стоят древние тополя. А недалеко от озера Круглого (в сторону Ново-Михайловки) было селение, которое называлось Старая деревня. Там остались возвышенности от построек, печей.

Было это еще в середине 19 века, а когда из Центральной Россиистали прибывать переселенцы, то жителей мелких деревушек объединили для жительства в одно место. Так и появилась деревня Ляпуново. для нее выбрали остров между озёрами Балашиха, Лабаниха, Ляпуниха. Озера были чистыми, без зарослей камыша и соединялись речками и протоками. В 1864 году деревня была официально зарегистрирована в Локтевской волости 2-го участка Бийского округа Томской губернии с 33 ревизскими душами. Она стала разрастаться. К началу 20-го века это уже было довольно большое село со своей церковью.

Чтобы попасть в Ляпуново (оно в народе называлось Корчино) из Углового, нужно было проехать 7 километров по дороге, которая проходила по опушке леса, расположенного с левой стороны. А правая сторона дороги шла по-над согрой. За согрой, на большом расстоянии тянулось озеро Ляпуниха, именуемое сейчас Балашихой. Выезжая из Углов, следовало проехать между бором и озером Беленьким. Эта часть дороги всегда была грязной, с глубокой колеей. Подъезжал к согре, надо было перебраться через деревянный мостик, который стоял на высоких сваях. Под ним текла вода из озера Лягушачьего.

"Лягушка” была соединена протоками и озерцами с озером Ивановским, а там, по сограм, болотам, и с озерами с. Озерно-Кузнецово. От моста дорога шла по согре, она всегда была грязной, размытой и тянулась до самой кромки леса, доходя до Ляпуново, дорога упиралась в усадьбу Гонюковых, расположенную на опушке, и дальше расходилась: направо — в Ляпуны, налево — в лес. Если повернешь направо (на Ляпуново) — проезжаешь через мостик, бородок, который соединял озера Лобаниха и Деревенское. Минуя брод, выезжаешь на гать, которая, сколько бы ее не гатили, всегда была топкой, грязной. В конце гати, справа, начиналось лесничество. И начиналось Корчино. Ляпуново делилось на три части, две части находились на острове, который располагался между Лобанихой, Деревенским и Балашихой. Часть села, расположенная на острове в сторону Углов, называлась Хохлами. Вторую часть называли по памяти Старой деревней. Здесь стояла старая церковь, поповская усадьба. Кстати, потом поповский дом перевезли в Углы — это бывшее здание сберкассы, бывший магазин «Виктория», напротив общежития  ПУ. Остров был плотно заселен жителями, к озерам можно было попасть только по переулкам.

Третья часть села — Шемонаиха, располагалась рядом, на большом острове. Чтобы опасть туда, нужно было проехать солончаковой дорогой, затем по Мосту, от которого до Шемонаихи метров 500. Село состояло из трех  улиц. В нем было около 300 домов. Главное, что все дома были деревянные, добротные, так называемые крестовые, покрытые тесом. Хороши были и надворные постройки, особенно конюшни, объемистые амбары под зерно и другие продукты, бани, скотные дворы, завозни. Шемонаиха отличалась от Старой деревни своей новизной, просторными улицами, аккуратностью и опрятностью. В Старой же деревне дома, в основном, были покрыты накатником. Дома — пятистенники; торцовые их части кверху рубились на конус, коньком укладывался накатник и смазывался глиной, смешанной с соломой. Смазка крыши обновлялась ежегодно. В Шемонаихе была построена новая церковь, школа, находились частные магазины Щетинкиных. В годы НЭПа крестьяне обзавелись новыми бричками, лобогрейками, хорошей сбруей, покупали швейные машинки "Зингер”. При въезде в Ляпуново, недалеко от усадьбы Гонюковых, стояла паровая мельница, которая принадлежала их семье. Зерно размалывалось жерновами при помощи парового локомобиля. А на окраине Шемонаихи стояла ветряная мельница. Вокруг села, за озерами, на опушке леса находились сенокосные угодья. Шемонаиха располагалась на большом острове, ее окружали озера. По озерам и болотам вода шла до Байдулетки, а дальше - с речушкой Шемонаиха, которая впадала в Балашиху.

При Советской власти пустое здание школы увезли в Волчиху, а из бревен церкви в Углах построили инкубатор (сейчас там рай военкомат).

В годы коллективизации, не дожидаясь раскулачивания, жители Шемонаихи побросали дома и уехали. Бедняки перебрались в с. Ляпуново.

Заимки

Пашня от села Ляпуново располагалась в степи, до некоторых  заимок было более 20 километров. Когда наступала пора  весенних полевых работ, все взрослое население грузило на брички плуги, бороны, все необходимое для обработки почвы, а также семена одежду, кухонную утварь. Заимки имели названия Камардина, Заварзина,  Калинина, Пёнькова и т.д.

На заимках - кто строил землянку, кто избушку, навес для лошади, поднавес для брички и сбруи. Обычно заимка находилась не далеко от снеговой ямы. В этой яме зимой заготавливали снег. Устанавливалась кадушка, в нее на козлах ставили желоб, в желоб накладывался снег, и вода по нему стекала в кадушку. Рядом стояла колода, из которой поили лошадей, для себя имели лагушки под воду (все это делалось из-за глубины грунтовых вод). Наступала весенняя пора. Если посевная начиналась до Пасхи, то крестьяне возвращались домой на праздник, ходили на Всенощную и после разговения отдыхали. К вечеру собирались родственники, знакомые, все вместе отмечали праздник. После этого праздника до конца сева, крестьяне без выезда жили в поле. После сева все возвращались домой и приступали к наведению порядка, который был нарушен за зиму. Приводили в порядок амбары, навесы, завозни и все, чем располагало подворье. После этого мужики приступали к заготовке дров: кололи, пилили - готовились к зиме. В один из дней староста назначал сходку, на которую собирались хозяева крестьянских дворов. Сборня решала вопросы, в каком месте ремонтировать дороги, сколько подвод должны поставить на работу жители села, кто будет ремонтировать мост, где брать глину, лесоматериал. Если требовался ремонт церкви, то это тоже обсуждалось на сходке. Все, кто жил в селе, занимались сельским хозяйством: держали скот, рабочих лошадей, птицу, сеяли зерновые. До сенокоса старались прополоть огороды, посевы зерновых, бахчи. Желающие успевали сходить в лес по грибы, ягоды - землянику, смородину. Потом собирали калину, шиповник, боярышник. Все это сушилось к зиме. Лес был богат и щедр своими дарами. На Петров день на сходке делили сенокосные угодья: там, где были постоянные участки, уточнялось их состояние, брались на учет вновь образовавшиеся семьи — им выделялись участки. Все это длилось 1-2 дня с шумом, а то и потасовкой. Но заканчивалось миром — обмыванием. В заготовке кормов участвовала вся семья. Грудных детей с зыбкой брали с собой, а маленьких детей оставляли под присмотром стариков. Молодежь строила себе для ночлега шалаш. Парни же оставались в ночное с лошадьми. Родители вечером ехали домой, управлялись по хозяйству и с восходом солнца вновь возвращались на сенокос. Для скирдовки сена из березы готовили трехрожки с длинными черенками, чтобы можно было завершить стожок. Были и стальные трехрожки, которые делали в кузнице. Хорошо набивалась середина стога и выводилась кверху конусом. Со всех сторон стог обчесывался, низ подбивался, вокруг все сено убиралось. В это время на лошадях волоком подвозили молодняк берез и подавали вершинками на стог, связывали друг с другом, укладывали перекрестно на все четыре стороны — чтобы уберечь стог от сильных ветров. За сенокосом наступал период уборки ранних зерновых культур, до этого проверяются закрома в амбарах: убираются остатки зерна, муки. Готовятся лобогрейки, "крюки” (коса с грабельками — для укладки валка), ручные деревянные грабли, вилы, деревянные лопаты, плицы и другой инвентарь. На уборку крестьяне группировались по 2-З двора. Это — совместная лобогрейка и лошади для обмолота зерновых. Выезжали на заимку, дружно устраивали жилье, пригон для лошадей, оборудовали водопой, ясли, колоды для мешанки. Если не хватало воды от снега, привозили из других заимок, где были глубокие шахтные колодцы, для этих целей служила деревянная бочка на бричке. Ток очищали от мусора и травы, накрывали соломой. И после первого дождя его укатывали, трамбовали каменным катком и на лобогрейке. Ток все время был накрыт до самого обмолота. Начиналась самая тяжелая работа: косовица, копнение и вывозка розвязи на ток, где его скирдовали рядом с током. Скирды каждого хозяина ставили отдельно. Лобогрейка работала бесперебойно круглый день. В обед меняли лошадей, уставших оставляли на отдых. Люди менялись на погонщиков, сбрасывающих, но были и бессменные. И так до конца косовицы. Еда состояла в основном из вяленого мяса, соленого сала, топленого масла и кулеша "кондер” (суп из картофеля с пшеном, заправленный салом или маслом). Домой за продуктами ездили по очереди 1- 2 раза в неделю (20 км). После ужина все уходили копнить. Кто вилами, кто граблями. Подбирался каждый колосок. В жару старались не копнить, чтобы зерно не осыпалось. Утром и вечером старались вывозить готовые копны на ток и складывать в скирды. Для этого на бричку ставились двойные лестницы, которые крепились поперечными брусками, а на ось ставили длинные ключицы, верхней частью поддерживающие лестницы. Внутри оплетали прутьями, застилали дерюгами. Это для того, чтобы, когда укладывали розвязь на бричку, обмолоченное зерно не рассыпалось по полю. За полночь ложились отдыхать. Когда в поле все было скошено, то утром шли копнить или вывозить копны к току. После вывозки приступали к обмолоту. Убирали солому с тока, подметали его. Ровным слоем рассыпали пшеницу или овес. Связывали всех лошадей гуськом попарно, во главе пускали опытных лошадей. Внутри становился хозяин с длинным поводом и гонял их вокруг себя по колосьям. Остальные вилами все время ворошили, переворачивали посад и старались подложить его под ноги лошадей. Когда в колосе или метелке не оставалось ни единого зернышка овса, обмолот прекращался. Коней отводили в сторону, вытряхивали зерно из соломы и половы. Солому убирали, а зерно сгребали деревянными лопатами, движками, ток подметался. Если не было веялки, то провеивали зерно броском лопаты. Хозяин, чей хлеб молотили, подгонял бричку-пароконку к току. Если на ней был ящик, то зерно ссыпали в него, но чаще всего насыпали в мешки. Зерно старались замерить пудовкой, чтобы узнать урожай с одной десятины. Осенью, когда все зерно увозили,  весь инвентарь  разбирали, смазывали и укладывали на хранение. Наступили годы коллективизации. Как только пошли разговоры о ней, так более крепкие, грамотные крестьяне незаметно разъехались из сел. Уехали Гонюковы, Щетинкины, Варавины, все жители села Шемонаихи. Создавался колхоз им. Калинина. На покинутых дворах образовались бригады, куда собирали всех лошадей, в другие дворы собирали коров, овец, хотя кормовая база отсутствовала. Кони вырывались из бригад, прибегали домой, и бегали вокруг оград. За короткое время село опустело. Люди жили в страхе, безразличии. Понадобились долгие годы, чтобы улучшилась жизнь на селе. Только в 1938 году крестьяне-колхозники. получили много зерна на трудодни. Зерно менялось на товар. Появились велосипеды, одежда. Великая Отечественная война унесла жизни многих ляпуновцев. Вновь были пережиты страшные годы, непомерный труд женщин и детей, недоедание, обнищание. Потом начали укрупнять колхозы, районы, появились неперспективные села. К таким относится Ляпуново.