|
К концу 18 века все горнорудные заводы Алтая, а также леса, озера и
равнинные земли стали принадлежать царскому кабинету Её императорского
величества Екатерине II. Наряду с изъятием горнорудных заводов и земель к
царскому Кабинету отошли весь мастеровой люд и приписные крестьяне из числа
коренного населения. В это же время из России для работы на горнорудных заводах
Алтая выселяли политических ссыльных, каторжников, другой бродячий люд. Часть
их направлялась на работу в дремучие леса на постоянное жительство и занималась
выжигом древесного угля и гонкой древесной смолы для нужд Змеиногорского и
Локтевского горнорудных заводов. Примерно в 1840 году одна из таких групп
приписного работного люда была доставлена в глухомань Барнаульского ленточного
бора, на западную его кромку, где стояли вековые сосны. Среди приехавших были
Нефед Георгиевич Бирюлин, Самуил Дмитриевич Бирюлин, Кузнецов, Тумашов. Было
облюбовано место для стоянки и производства смолы и угля.
Место, выбранное для постройки жилья (где сейчас маслозавод), было очень
удачное — в углу полуострова, окруженного озером, лесом и только на
северо-запад простиралась нетронутая ковыльная степь. На первый взгляд, место,
где обосновалось поселение, в котором жили только мужчины, казалось необжитым.
Но, как оказалось, у первопоселенцев были соседи: кочевники-казахи из рода
Сакпая. Они пасли многочисленные табуны крупнорогатого скота, лошадей, отары
овец на другой стороне озера, в степи. Поселения горнозаводских рабочих и
кочевников казахов в то время официально нигде не были зарегистрированы. О
поселении заводского люда знали только в приказной конторе завода.
Может быть, эти первые жители и назвали деревню Угловой. Работа была
изнурительной: валили в лесу вековые деревья, - рыли ямы, в которых и сжигали
их. Получался древесный уголь, который увозили на горнорудные заводы.
Постепенно налаживался быт
углежогов: построили себе небольшие избы, приехали семьи, у казахов приобрели
коров. Женщины вручную возделывали огороды, собирали в лесу ягоды, грибы,
некоторые научились ловить рыбу и ставить силки на мелкую дичь. Так
продолжалось до 1862 года, т.е. вплоть до отмены крепостного права. И только в
1863 году, когда из Центральной России и других мест царским указом было
разрешено вольное поселение в Сибири, в наших местах появились первые поселенцы
крестьяне, ссыльные и беглые каторжники.
Летом 1863 года в этих местах появились первые ходоки крестьян из
Тобольской губернии — Курганского, Ишимского и Тюкалинского уездов. Первыми из
них с группой крестьян был Сергей Кириллович Новиков. Увидев несколько рубленых изб и суровых бородатых мужиков —
заводских углежогов, селиться рядом они не стали, а выбрали место в степи, на
берегу нынешнего озера Ляпуниха, где и были потом построены деревянные избы,
примерно до 60 дворов. По примеру соседей, деревню тоже стали называть Угловой.
В 1864 году, деревня Угловая была официально
зарегистрирована в Томской губернской канцелярии и приписана к Алтайскому
округу Змеиногорского уезда.
В 1879—1880 годах случилось стихийное бедствие — сильнейшая засуха. Годы
были неурожайные, и община новой деревни Угловой решила переселиться на другое
место, ближе к лесу, где была хорошая земля и вода. Место выбрали у озера
Лягушачье, и деревня, которая здесь обосновалась под тем же именем Угловое,
находится здесь по настоящее время.
У деревушки углежогов пересохло озеро, и они решили также переехать на
новое место. Но место у воды было занято, а на бугор селиться не хотели.
Поэтому углежоги и часть семей крестьян переселились на место у ручья, что
протекал за селом в 2-3
километрах и соединял два озера, а часть людей поехала
еще дальше, к озеру. Так стали заселяться Березовый остров и Новая Нива.
Название Березовый остров,
видимо, произошло от множества берез, растущих вдоль ручья. С одной стороны
деревушки находилось небольшое озеро (на север), а ближе к бору протекал ручей.
Одним из первых на остров поселились Тумашовы, Дроздовы, Смолины, Пивоваровы,
Кашеваровы, Дуровы. Дома — пятистенники с земляным полом и обмазанными глиной
накатными крышами, ставили таким образом, чтобы огороды выходили к ручью. Для
удобства забора воды делали мостки, с которых ловили рыбу в ручье, поливали
огороды. Огороды были большими, ведь с них кормились семьи. Сажали капусту,
лук, свеклу, брюкву, огурцы, помидоры. На земельных наделах сеяли овес,
пшеницу, коноплю, подсолнечник и арбузы. Из конопли ткали холст, который
отбеливали и шили одежду.
Массовое заселение Березового острова началось в 1904 году, когда шло
плановое переселение крестьян из центральной России. Многим прибывшим в
Змеиногорский уезд для поселения была отведена деревня Угловая. Но поскольку
деревня разрасталась, и улицы отходили от озера, то прибывшие предпочитали
селиться на Березовом острове и Новой Ниве.
На Березовом острове жил свой пимокат и скорняк.
За покупками ходили в Угловую, возили зерно на ветряную мельницу. Туда же
ребятишки бегали в церковно—приходскую школу. Занятия шли целый день с января
по март, а З-й класс учился по май. Изучали письмо, арифметику, Закон Божий и
старославянский язык.
Село разрослось почти до нынешнего поста ГАИ. С двух сторон улицы жили
Аким Кашеваров с семьей, справа — Павел Гончаров (его тесть), Сидор Гончаров
(сын Павла), Егор Пивоваров. Ближе к Углам — Зинаида Дроздова, Мария Дроздова,
их отец Николай Дроздов с семьей, на въезде в село со стороны Новой Нивы
притулилась избушка Ильи Семина, а на выезде — Субочевы, Маланья Бобенко,
Катерина Бутарева.
Зажиточных мужиков в селе не было, но крепкие хозяйства составляли
примерно четверть. В них было несколько лошадей и коров, множество свиней,
овец, птицы. Будто чувствуя приближение смутного времени, хоромы не возводили.
На весь Березовый остров было всего несколько крестовых домов. А вот бедняков
хватало, даже таких, кто не просто нанимался в батраки, а как Маланья Бобенко —
просто побирался.
У многих старожилов Острова в памяти осталась даже не пимокатня, а
чесалка — приспособление для чесания шерсти, приводимое в действие руками. А
еще помнят, как в зачет налога носили на коромыслах в ведрах молоко на
маслозавод, открытый в Углах в 1912 году. В любую погоду, каждый день женщины
несли туда молоко.
Достопримечательностью
деревни было приспособление для выгонки
дегтя, установленное во дворе одного из мужиков. Всей деревней ходили смотреть, как из бересты
березы получается деготь.
В годы первой мировой войны многих мужиков и парней призвали в царскую
армию. После социалистической революции, к концу 1917 и начале 1918 года
возвратилось много солдат-фронтовиков. Среди них было немало революционно
настроенных, сочувствующих партии большевиков и поддерживающих ее курс на
создание и установление Советской власти на местах. Как, например, Николай
Федорович Дроздов. А вот его земляку Михаилу Смолину не повезло — оказался в
плену, и семья ждала его 10 лет.
К началу 20—х годов на Березовом острове уже насчитывалось около 80
дворов. С установлением Советской власти повсеместно образовались ТОЗы,
коммуны, но березовцы с этим не спешили: еще не известно, чем это все
обернется, да и налаженное хозяйство и быт жалко было рушить.
Когда всерьез заговорили о коллективизации и раскулачивании, то крепкие
мужики стали спешно покидать деревню: вечером еще все в доме, а утром и дом
пустой, и скотины нет. А кто-то ради спасения жизни бросали и хозяйство, и дом,
и утварь, другие же, веря в возвращение, разбирали веялки, сноповязалки,
смазывали их дегтем, заворачивали в кошму и закапывали в огородах. Старожилы
говорят, что одно из таких захоронений и сейчас есть в районе верб.
В 1926 году в деревне был организован колхоз «Красный остров». Его
бригада (единственная в колхозе) располагалась в доме Николая Дроздова. Во двор
свезли всю имеющуюся технику — бороны, плуги, веялки, лобогрейку. В кучу свели
коров, которых сразу же закрепили между доярками. Каждая старалась взять в
группу свою буренку. Хоть и с небольшой охотой шли люди в колхоз, но работали
на совесть. Впрочем, бригадир, а потом он же и председатель колхоза Николай
Федорович Дроздов разгильдяйства не допускал — строг был, но и справедлив.
В колхозе сеяли пшеницу, овес и подсолнечник. Люди жили за счет личных
огородов.
Землю обрабатывали плугами,
букорями, сеяли сеялками, а в упряжках были быки и лошади. Боронили деревянными
боронами (железных было мало), а хлеб молотили или цепами, или делали каткис
шипами. Лобогреек, триеров, веялок почти не было. В 1927-28 гг. урожаи не удались
и многие жители Березового острова, чтобы избежать голода, стали уезжать в
города на стройки. Село сильно опустело.
В 1930 году началась сплошная коллективизация и колхоз «Красный остров»
опустел. Жители отдали свое жилье сельсовету в счет уплаты долгов по налогам, а
сами в Углах, занимали дома раскулаченных и уехавших. Дома же березовцев так и
остались в брошенной деревне (только несколько перевезли на бригадные станы).
Еще лет семь угловчане не ездили в бор за дровами — топились с Острова.
С 1930 года о жилье на Березовом острове напоминают только ветлы у
Водопоя, да сохранившиеся березы. Ручей обмельчал и стал почти невидим.
|